Тулле или его убийцам.

До темноты я рыскал там, обшаривал каждую трещину, помня, что она может быть трещиной только с виду, а пройди несколько шагов, так там может открыться целая пещера. Поднимался на вершины и высматривал дым, может, где-то поблизости поселение? И пару раз я примечал какие-то сероватые дымки, но подобравшись ближе, снова их терял из виду.

Ночь я переждал в одной из трещин, плотно завернувшись в белый плащ. И проснулся от мужских голосов, легким эхом отдававшихся от каменных стен.

— … не вернется. Поди ж, не дурак совсем.

— А куда ему деваться? Остров же.

— Я б лучше шею свернул…

Вигговцы. Оставив щит и плащ на месте, я с одним топором и костяным ножом последовал за ними. Они немного попетляли среди каменных развалов и скрылись в узкой расселине.

Впервые в жизни мне захотелось принести жертву своему покровителю Фомриру по всем правилам, дабы не оставил он меня, не обделил храбростью, не лишил бы сил. Если я ошибся, и Тулле не здесь, меня попросту распнут на этих камнях, и Вигге помочится на мои раны. Если я не ошибся, будет то же самое, только еще и убьют моего друга.

Сколько их там может быть? Двое? Трое? Больше? Вряд ли больше пяти, иначе бы в лагере могли заметить долгое отсутствие многих воинов.

Где та безудержная ярость, которая позволяла мне творить безумства прежде? Где безоглядная отвага? Когда это я начал считать врагов? Мне было страшно едва ли не впервые в жизни. Смерть не пугала меня. Когда-нибудь она придет к каждому, и важно лишь то, как именно мы умрем.

Пока я собирался да распалял себя, из расселины послышались шаги, и те же двое вышли обратно, обсуждая какую-то бабенку из Хандельсби. Я пропустил их, выждал еще немного и, крепко сжимая топор в руке, вошел внутрь.

Спустя пару десятков шагов скалы над головой сомкнулись, но света хватало, солнечные лучи проникали через многочисленные щели. Пройдя еще немного вперед, я услышал новые голоса.

— Еще день! Слыхал? Сколько еще торчать в этих скалах? У меня так скоро задница шерстью покроется.

— А разве она не уже? Не ной. Долго он не продержится.

— Ты так и в первый день говорил.

— Да кто ж знал, что он такой упертый?

Звук удара. Сдавленный стон.

— Ты полегче, а то Вигге ничего не…

Я выскочил из-за угла и с лёту распахал топором грудь ближайшему воину. Второй стоял подальше, потому успел выхватить меч. Мельком глянул на захлебывающегося кровью товарища и больше не сводил с меня глаз.

— Сам пришел? Отлично. Вигге вознаградит меня за такой подарок.

Хускарл. Шестая руна, в точности как у Альрика. Если бы передо мной стоял Беззащитный, я бы вряд ли смог его одолеть. А мужик, который прожил три десятка зим и не нашел места получше, чем в хирде Вигге, попросту не мог быть столь же опасным. Щиты лежали в стороне, ближе ко мне. Уже полегче.

Прежде бы я наскочил на него, размахивая из всех сил топором, но бои с Альриком приучили меня к осторожности.

— Ты скажи, что за бешеный лис укусил тебя, раз ты набросился на Вигге? Мелкий, совсем зеленый. Ты с женщиной-то хоть был? Или только со своим дружком игрался? Ты под него ложился? Думаю, да. Он-то парень крупный, на такого не сразу и залезешь.

Ссссука!

На мгновение ярость застила глаза, но тут я увидел нечто страшное. Сзади вигговца медленно поднимался на ноги живой труп. Пустая глазница, располосованное лицо, изломанные руки, с груди свисают лоскуты кожи…

Мертвец шагнул и обхватил хускарла, прижав ему руки к телу. Я слышал хруст костей. У кого они трещали: у мертвеца или живого?

— Бей, — каркнул труп.

И я одним ударом отсек вигговцу кисть с мечом, затем разрубил бедро. Они вдвоем рухнули на каменный пол, искалеченный оказался под хускарлом. Я отрубил вторую кисть и, не слушая вопли, отшвырнул вигговца в сторону.

— Тулле! Это ты? Тулле!

Как узнать в куске мяса своего друга? Я искал хоть какое-то сходство и не находил… Но какая в Бездну разница? Он ради меня сделал невозможное.

Я вытащил костяной нож, вложил в руку полутрупа, подтащил корчащееся тело вигговца и чужой рукой перерезал ему горло. Затем подволок второго. Он еще был жив, хоть я мог разглядеть его трепещущие легкие. Еще удар.

Ничего!

Треклятая Бездна! Если это был Тулле, то он не так давно получил четвертую руну, и двух шестирунных было мало. Я приволок одеяла, уложил в них раненого, дал ему воды. Он выпил и снова потерял сознание.

У него было четыре руны, как и у Тулле. Может, это был Тулле, но я надеялся, что это не так. Без благодати этот полутруп не выживет, а если выживет, то станет слабее Ящерицы. Такой судьбы я своему другу не пожелал бы.

— Лежи тут! Я сейчас!

Хоть кого-то… хоть что-то…

Я выскочил из расселины и растерялся, не зная, куда бежать. В лагерь? А кого я смогу приволочь на заклание? Хорошо бы самого Вигге, так ведь не пойдет, урод.

Взобрался на скалы. Не так далеко виднелся лес. Вроде бы тот самый лес, в котором убили Хвита и остальных. Может, наткнусь там на кого-то? Неважно, айсландеры то будут или нет.

Тулле продержался несколько дней. Он должен продержаться еще несколько часов. Но сначала нужно его спрятать. Если Вигге снова отправит кого-то из своих людей, они не должны найти его. Кто бы это ни был.

Я обыскал близлежащие склоны, нашел небольшую трещину, в которую оттащил одеяла и уложил еле дышащего воина. Ко входу привалил камень. Так со стороны и не разглядеть, если не знать. Трупы вигговцев я прятать не стал, а вот оружие забрал. Пусть подумают, что это были местные, они же падки на железо.

Сам отправился в лес, рассчитывая отыскать хоть кого-то, кто мог бы дать тому бедолаге крупицу благодати.

Я боялся признать в нем Тулле. Боялся, но понимал, что это он. Это был он.

И с каждым шагом я злился все сильнее.

Почему я отправил Тулле одного? Альрик же четко объяснил, что мы должны ходить по трое. А если найдут Сварта, этого добродушного тролля на третьей руне? Они искали меня, а поймали Тулле! И пытали. Или просто измывались. Вигге, твариный ублюдок! Он не мог убить меня в честном бою, потому решил поиздеваться над моим другом. А Тулле… он ведь так и не сказал, где